О России

Менталитет - это склад ума.

Страх и жадность правят западными народами, лень и жадность - русским народом.

Инстинкт самосохранения правителей в России заставляет их врать народу про светлое близкое будущее, потому что народ и не хочет слышать правду; как сказал поэт, “ах обмануть меня не трудно, я сам обманываться рад”.

Посмотреть Бердяева, Гумилева, Ключевского, Чаадаева, Вл.Соловьева, Русские народные сказки, Словарь пословиц и поговорок.

Трагедия России в том, что в свое время римские легионы не дошли до скифских степей, русский народ не переболел детской болезнью человечества - рабством (в том числе рабовладельческой республикой!) и вместо основ римского права получил основы права “первой ночи” удельного князя и татарского баскака. Не переболев болезнью, он не получил и иммунитета от рабства, в итоге рабство растянулось на века.

“Ресурса-то у нас хватает, у нас ума не хватает” - кот Матроскин.

В русской душе накрепко срослись раздирающие противоречия: наши противоречия, крайности - и есть отличительная черта русского клада ума. Еще в русской летописи 13 века писалось так: “Со звероподобным усердием принялись они за дела Божии”. Т.е. во всем доходя не до сути, как сказал Пастернак, а до края. И здесь, на краю, русский человек и начинает осознавать себя.

Если западные народы жили там, где родились, и вынуждены были осваивать свой клочок земли (а как же мореплаватели?), что порождало устойчивость, основательность, то русский человек всегда мог взять котомку и уйти куда-то вдаль. Русский народ по коренному своему свойству - народ-путник. Его жизнь - на пересечениях и перекрестках, на дорогах и тропах. Не случайно один из ведущих глубинных символов нашей культуры - Дорога (“Эх, дорога, пыль да туман”; “выхожу один я на дорогу”). Все самое главное с нашими героями происходит в дороге, в пути, а не дома, сюжеты наших сказок начинаются с того, что герой отправляется в путь. Куда? Зачем? В одной из сказок дается такое экзистенциальное определение импульса движения: “Пошел Иван по свету посмотреть, нет ли кого глупее, чем он .” (Русские почти стыдятся того, что они русские) Это не шутка! Это состояние души, способ существования: проверить свои качества вне своего поля. Это одна из основных черт нашего склада ума - тяга к духовным перемещениям, скитаниям духа и испытаниям ума (вот именно, к духовным, но никак не фактическим перемещениям! - болтовня ума и мечты, а не реальное перемещение - Обломов, Манилов и чеховские никчемные люди, а не инженеры Гарин-Михайловского стали знаковыми фигурами русской литературы). Каждая эпоха нашей истории очерчивается стремлением к исходу. Мы словно постоянно бежим сами от себя, по пути разрушая собственные следы. Внутренний нерв русской культуры - пафос разлуки.

Черта духовного скитальчества - свойство каждого из тех кто впитал русскую культуру. Каждый из нас по-своему испытывает неприятие действительности, у каждого - своя мера отлета от нее. Ощущение - всегда есть пространство, где я наконец себя найду.

Ключевский говорил, что у русской души два начала: ленивое лежание и молниеносная деятельность. Он объяснял это климатически. Долгая зима, когда человек вынужден просто смотреть в белое пространство и размышлять (скорее, мечтать!). И короткий проблеск теплой, ясной погоды, когда надо очень быстро, стремительно, часто на “авось”, что-то сделать.

Русское самодурство.

Власть в России всегда была крайне жестокой, всегда шла по краешку, не боясь страшных шагов. Отсюда и поговорка “Москва слезам не верит”. В стране, где власть носит в себе ген Ивана Грозного, не может не быть противостоящей ей зверской стихии. НО: Иван Грозный, ослепивший строителей храма на Красной площади, вошел в историю не под именем Страшный, а под именем Грозный; Петр Первый, собственноручно рубивший головы стрельцам - под именем Великий; Алексей Михайлович, основавший Приказ тайных дел - Тишайший; ЗАТО: слабовольный, мягкий и добрый, религиозный Николай Второй - под именем Кровавый; измученный подвижническим трудом на благо России Николай Первый - под именем Палкин. Впрочем и Вильгельм Завоеватель до того как получил это прозвище в Англии на родине звался Вильгельм Ублюдок.